Анекдоты, байки и др. Часть 3. (18+)

На борту начинается эпидемия неизвестной болезни. Капитан Бретт Крозьер сообщает командованию о первых случаях заболевания, но ему приказывают «не паниковать».

Вскоре количество заболевших уже превышает сотню, а затем приближается к двум сотням. Многие уже в тяжёлом состоянии, задыхаются, медики фиксируют на их флюорограммах стремительное разрушение лёгких.

Общая численность личного состава 3200 человек + 2480 человек авиакрыла. Если ничего не предпринимать, то скоро авианосец превратится в коллективную братскую могилу.

Капитан, неся ответственность за жизни доверенного ему экипажа, в отчаянии посылает подробное сообщение о ситуации на борту командованию, а копии направляет в крупнейшие СМИ страны.

В ответ из Пентагона приходит телеграмма «Вы уволены».

Параллельно показывается, как в Нью-Йорке запугивают или убивают журналистов, получивших письмо от капитана.

Через некоторое время на борт садятся транспортные вертолёты. Из них выходит спецназ боевых трансгендеров во главе с Хахантером Бабайденом.

Хахантер постоянно под кайфом, периодически плачет или рассказывает, как он любит _эту страну_. Но, несмотря на это, боевые трансгендеры убивают капитана и захватывают контроль над авианосцем.

Оказывается, это тайный план демократов по свержению Трампа и захвату власти. А на борту проходит эксперимент по тестированию боевого вируса, который затем планируется распространить по всей Америке, чтобы затем обвинить Трампа в неспособности справиться с эпидемией и передать власть военной хунте Киллари Хлинтон.

К счастью, на авианосце работает коком Кейси Райбек (Стивен Сигал, разумеется, благо #СигалНаш). Оказывается, что на самом деле он глубоко законспирированный русский разведчик Степан Исаев.

Сигал одевает тельняшку, выпивает бутылку водки и с фирменными боевыми криками из фильма «Руслан» начинает уничтожать боевых трансгендеров. Он добирается до каюты связи и выходит в эфир, передавая сообщение о происходящем на корабле.

Вскоре прилетает самолёт, с которого производится парашютный десант, возглавляемый Иваном Дольфовым (#ЛундгренНаш). На плече у Лундгрена портрет Маргелова, а убивает трансгендеров он с криком «За ВДВ!».

Вместе с десантниками на борт прибывает майор медицинской службы Алиса (Элис) Йовович (ну, вы поняли). Она привозит гуманитарный груз лекарств, срочно разработанных Новосибирским ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор».

Пытаясь разгадать, что может означать эта аббревиатура, Хахантер Бабайден совершает суицид от безысходности.

Над авианосцем «Теодор Рузвельт» поднимают триколор, и переименованный в «Фёдор Дружный» он уходит во Владивосток.

P.S. После титров сидящий в тюрьме Харви Вайнштейн смотрит по телевизору финальную сцену фильма и произносит «Wrong country was called Honduras».

Александр Роджерс

�� Из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно.

�� Маски вообще не помогают, но их обязательно носить.

�� Магазины закрыты, но их открывают если нужно.

�� В больницы бесполезно с этим идти, но идти обязательно.

�� Этот вирус смертельный, но в принципе не страшный.

�� Перчатки не помогут, но они нужны.

�� Все остаются дома, но все гуляют.

�� Еды в супермаркетах полно, но её кому-то не хватает.

�� Вирус на детей не действует, но дети в зоне опасности.

�� Оборудования не хватает, но оборудования достаточно.

�� Есть много симптомов того, что ты болеешь, но можно переболеть без симптомов.

�� Чтоб не болеть, нужно тренироваться, но в спортзалы и на пробежки нельзя.

�� Лучше всего гулять на воздухе, но на воздух, особенно в парки, нельзя.

�� Полные в зоне риска, но лучше сидеть дома и жрать, чем гулять на воздухе.

�� К пожилым людям нельзя приходить, но можно приносить продукты и лекарства.

�� Больным коронавирусом нельзя выходить, но можно ходить в аптеку и магазин.

�� Самим ходить к пожилым родственникам нельзя, зато можно заказывать им доставку, разносчики которой без масок и перчаток контактируют в день с сотней человек.

�� Каждый разжигающий панику начинает свое сообщение словами «не хочу разжигать панику, но».

�� Штрафы никак законно не обоснованы, но их выписывают.

�� Штрафы придуманы для нарушающих карантин, но можно штрафовать и тех, кто просто один вышел в парк.

�� Обещано пособие для безработных в размере 15 тыс. рублей, но биржи труда отказывают в регистрации.

�� Чрезвычайное положение не объявлено, но власти ведут себя так, будто оно есть.

�� Домашнего ареста нет, но выходить никому нельзя.

�� На своей машине передвигаться можно, но ее увезут на штрафстоянку.

�� Вам с пожилой мамой и бабушкой встречаться нельзя, а постороннему узбеку-таксисту можно.

�� Персональные данные охраняются законом, но вы должны сдать их по первому свистку программе слежки, которая хранит их в открытом виде и никак не защищена.

�� Вирус живёт на разных поверхностях два часа, нет, четыре, нет, шесть, нет, семнадцать дней. Но ему нужна влажная среда. А, нет, уже не нужна.