- У вac oчень неpaзвитый мaльчик. И нecпособный, - Ольгa Ивановна выговapивала Асе все свoи пpeтензии отнocительно Димкинoго развития с таким видом, что той хотелось провалиться сквозь землю. А Димка стоял рядом и улыбался. Улыбался светло и радостно. Он был рад тому, что Ася пришла за ним сегодня пораньше.
- Одевайся, - попросила она.
- Ага, - кивнул сын и надел ботинки не на ту ногу.
- Ну, вот. Надо ли ещё что-то говорить, - Ольга Ивановна покачала головой и удалилась в группу.
- Дим. - Ася кивнула на ботинки. Он засмеялся и надел их правильно.
- А по-другому было веселее, - Димка вздохнул. - Носами в разные стороны. Я был словно Чарли Чаплин.
- Ты почему отказался делать аппликацию вместе со всеми? Ольга Ивановна говорит, просидел всё занятие над чистым листом.
- Ножницы оказались тупые и вырезал я как-то плохо. А лист был такой чистый, красивый. Мне жалко было портить. Мама, хочешь дома вместе посмотрим, какой красивый белый лист?
Ася вздохнула. Роды были трудными. "У него поражение мозга, - говорили ей врачи. - Он может никогда не заговорить и вообще остаться овощем." Она плакала и, от безысходности, читала сыну стихи Ахматовой и Сельвинского вперемешку с четверостишиями Маршака и Барто, включала на телефоне Шуберта и Чайковского. В семь месяцев он ещё плохо держал голову, а в одиннадцать вдруг пошёл. В три года сам читал детские книжки с крупными буквами. В песочнице Димка отходил в сторону от других детей. Бесцельно копал песок в то время, как остальные малыши лепили куличики.
- Ты покажи ему, как надо, - учили Асю сердобольные мамы и бабушки. Димка послушно переворачивал формочки, но тут же откладывал их в сторону.
- На какой глубине должен быть подземный ход, чтобы дорога над ним не провалилась? - спрашивал он Асю, зарываясь в мокрый песок маленькой ручкой. Ася не знала.
- Отдай его в садик, - говорили все. - Ему надо социализироваться.
Социализироваться у Димки получалось плохо. Когда дети носились по игровой, он стоял у окна.
- Дима иди поиграй с детками, - ласково говорила ему нянечка.
- Там дождик ходит по лужам, - отвечал он ей, показывая пальчиком на круги от капель. - Это его следы. У дождика много ножек, больше даже, чем у сороконожки.
- Самсонов, почему у твоего кота глаза ниже, чем нос? - требовательно вопрошала Ольга Ивановна, показывая ему образец поделки.
- У него плохое настроение, - объяснял Димка. - Ему грустно и в душе всё перевёрнуто.
- Ваш сын не способен выполнять элементарные действия, которые в его возрасте все дети выполняют легко. Он даже ложку держать толком не умеет! Кормить его что ли?
- Дима, - глядя, как ловко сын управляется с ножом и вилкой, удивлялась Ася - в садике говорят, что ты не умеешь держать ложку.
- Я подумал, - сын опустил глаза - если все решат, что я не умею, то не придётся есть этот противный суп. Мама, он был такой невкусный, если бы ты только могла себе представить.
* * * - Дядя, вы неправильно сыграли. - Димка подбежал к игравшему на скрипке в парке мужчине. Ася не успела удержать сына.
- Неправильно? - музыкант опустил инструмент. - Можешь объяснить, почему?
- Там дальше музыка бежит вверх по ступенькам. - Мальчик вытянул руку вверх. - А у вас она, как будто, сначала прямо, потом немножко вверх, а потом прыгает вниз. Это неправильно.
- А ты разве знаешь эту мелодию?
- Знаю. Мама мне включает.
- А что такое импровизация знаешь?
- Нет.
- Это когда во что-то, хорошо знакомое, человек вносит своё, меняет привычное. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнул Димка. - Вы сделали импровизацию.
Незнакомое слово он выговорил с трудом и сам засмеялся над своей неловкостью. Улыбнулся и мужчина.
- Мама, можно я поиграю? - Мальчик показал на кучу рыжих осенних листьев.
- Поиграй. - Согласилась Ася. И обратилась к музыканту. - Вы простите его. Обычно он так себя не ведёт.
- За что я должен прощать вашего мальчика? - изумился тот. - Он занимается музыкой? В музыкальной школе? Или с преподавателем?
- Нет. - Покачала головой Ася. - Мы никогда об этом не думали. Да и мал он ещё.
- У малыша абсолютный слух. Это надо развивать как можно раньше. Он может достичь многого. В Японии, например, сейчас практикуют обучение с двух лет, представляете. Так что к пяти годам ребёнок уже способен сыграть на скрипке собственную импровизацию.
- Не знаю, - Ася зябко повела плечами. - Может позже. Пока у нас как-то не складывается с детскими коллективами.
- Можно заниматься индивидуально. Хотите, я возьмусь?
- Вы учитель?
- Не совсем. Когда-то играл в оркестре, потом немного преподавал. Сольная карьера не сложилась. Сюда выхожу играть так, для собственного удовольствия. Я, правда, никогда не работал с такими маленькими, но с вашим сыном занимался бы с радостью. Он очень необычный мальчуган.
- Да уж, необычный. В садике меня всё время отчитывают из-за этой необычности, - Ася замолчала. - Простите, вырвалось.
- Ничего. У нас не любят тех, кто отличается от других. Такие люди всех раздражают. Так что насчёт занятий? Попробуем?
- Это, наверное, дорого?
- Вам мои занятия ничего не будут стоить. Разве что придётся тратить своё время. Как зовут вашего сынишку?
- Дима.
- Дима ещё маленький. И лучше, если вы во время наших занятий будете рядом.
- Димочка, ты хочешь заниматься музыкой? - Ася подозвала сына. - Играть, как дядя?
- Хочу. - Сын радостно закивал.
- Дима, будешь приходить с мамой ко мне на урок?
- На настоящий урок? - Изумился мальчик.
- На самый настоящий.
- Буду.
- Тогда запоминай: меня зовут Георгий Алексеевич. Нам нужна будет нотная тетрадь, и простой карандаш. Будем заодно учить ноты.
- А скрипка? - Спохватилась Ася.
- Не волнуйтесь, я подберу Диме инструмент. Такая возможность у меня есть. Там нужен определённый размер.
Димка в это время вертел в руках кленовый лист, потрёпанный и немного свернувшийся.
- Я возьму его с собой, - объявил он.
- Дим, но он некрасивый совсем, - Ася показала на кучу листьев, с которыми недавно играл сын. - Смотри, какие яркие листья там есть. Можно целый букет набрать. А ты этот выбрал. Почему?
- Мне жалко его, - тихо ответил мальчик. - Он, как старенький дедушка, смотри, сгорбился. А ещё он очень добрый.
Димка перевернул лист, и Ася увидела под сухим завернувшимся краем уснувшую божью коровку.
- Он укрыл её, видишь? Чтобы дождик не намочил.
Георгий Алексеевич задумчиво посмотрел на мальчика и ласково погладил его по голове.
- Ругают, говорите, за необычность? Глупые люди. Не видеть у себя под носом такое чудо. Куда катится мир?..
* * * Ася с Димкой начали ходить на занятия. Сначала ей казалось, что у сына совсем ничего не получается, но Георгий Алексеевич, напротив, был доволен и всегда хвалил мальчика. Постепенно, Ася начала слышать в какофонии скрипичных звуков вполне узнаваемые мелодии. Иногда Дима играл что-то, чего она раньше не слышала.
- Что это? - спрашивала она.
- Ваш сын пытается сочинять музыку, - довольно сообщал Георгий Алексеевич. - И, знаете, у него неплохо получается.
В садике же всё оставалось по-прежнему. Приходя за сыном, Ася выслушивала очередные замечания и советы обратиться к хорошему психологу.
- У него отвратительно развита мелкая моторика. - Ася смотрела на листочек с нестройным рядом палочек. - А это? Все дети лепили ёжика. Что лепил Дима, непонятно.
"Отчего же непонятно, - думала она. - Просто вместо нескольких толстых иголок, как на образце, Димка налепил много тонких".
- Мама, - словно подтверждая её мысли, пояснил Дима - у взрослого ежа около шести тысяч иголок. А ещё они тонкие. Я так и хотел слепить, а они сплющились. Он огорчённо смотрел на неудавшуюся фигурку.
