Потому что дело вообще не в немцах. Немцы в контексте нынешнего скандала – всего лишь архетипический образ врага, который «с мечом к нам пришел». Главная же причина информационного шока, вызванного Десятниченко – нынешнее самочувствие российского общества.
Можно сказать, что общество сегодня живет в ожидании предательства элиты. Никто не знает, как это предательство совершится и откуда будет нанесен удар. Люди ищут знамений. Выступление представителя «путинского поколения», да еще и из провинции, а не из вечно фрондирующей столицы, да и еще и на международной трибуне, было воспринято именно как такое знамение. Как знак того, что «теперь так можно». Как момент истины, мгновенно обнуливший в глазах многих людей всю военно-патриотическую работу, всю пропагандистскую мощь «калибров» и «искандеров», все георгиевские ленточки и наклейки «можем повторить» и даже, возможно, «Бессмертный полк».
Что дело совсем не в немцах, понятно из тех деталей, которые вызвали наибольший интерес. Например, украинский след. Мало того что Десятниченко – украинская фамилия. Оказывается, юного Николая в школе тоже учили одни украинцы: учительница немецкого – Кононенко, учительница истории – Яворская (мигрантка с Украины, у которой сын трудится карателем в АТО). В довершение ко всему мэр Нового Уренгоя, выступивший в защиту Десятниченко – некий Иван Костогриз, родом из Полтавской области. Так закрепляется образ украинца как носителя «гена предательства». За украинцами, получается, нужен глаз да глаз: посмотри, товарищ, не притаился ли у тебя под кроватью украинец?
Выделяется и собственно элитный компонент скандала. Случайно ли, что организатором покаяния российской молодежи в Бундестаге выступила компания Wintershall, партнер «Газпрома»? Случайно ли, что отец Николая Десятниченко занимает высокую должность в «Роснефти»?
Лавину в горах может вызвать одинокий лыжник, подрезавший накопившуюся массу снега. Нынешнюю информационную лавину вызвал совершенно ничтожный случай, но ситуация зрела долго. По сути она от начала до конца сконструирована властью, которая, пойдя на конфликт с Западом, упрямо отказывается от выстраивания идейной цельности, а попросту говоря, постоянно врет и путает следы, последовательно лишая общество ориентиров. Люди мечутся, как-то пытаются соединить в своих головах несоединимое. А потом приходит простой уренгойский паренек Коля и все понимают, что король голый.
Но что, скажите, должен думать Коля, когда министр культуры всеми силами проталкивает доску в честь союзника нацистов Маннергейма? Что должен думать Коля, когда в Екатеринбурге на полную мощность и за государственный счет действует реактор предательства – Ельцин-центр? Что должен думать Коля, глядя в телевизор, кишащий украинскими и проукраинскими говорунами? Что должен думать Коля, наблюдая парад борцов с «победобесием», который каждый год на 9 мая устраивает «Эхо Москвы»?
Коля смотрит и мотает на ус. И делает выводы. Самый общий вывод, который можно из этого сделать: патриот в нашей стране – распоследний человек, лох, простачок. Его дело – платить налоги, голосовать за Путина и болеть за наших доблестных спортсменов, выступающих без флага и гимна. Гораздо лучше быть «либералом», шипеть «Крым не наш» и каяться перед цивилизованным миром. От такого человека власть будет откупаться, давать ему государственные премии, выделять жирные бюджеты на всякий «креатив». Но высший этаж в иерархии занимают приспособленцы, которые временно исполняют роль «патриотов», а уж дальше – «чего изволите». Услуги таких людей оплачиваются дороже всего.
Так что не нужно удивляться, когда Коля открывает рот у себя в Новом Уренгое и говорит то, что изволят услышать его наставники. А потом открывает рот в Бундестаге и говорит то, что изволят услышать там. Возможно, он хорошо разобрался в российской жизни и метит сразу на высший ее этаж.
Похоже, что у самого Коли все будет хорошо. Его уже поддержал президентский пресс-секретарь Песков, по мнению которого «школьник» задвинул в Бундестаге очень правильную речугу, разве что разволновался немного. Оно и правильно; преследование конкретных лиц в этой истории лишь отвлекло бы нас от сути дела. Важно, в какую сторону будет развиваться нарастающая общественная тревога, сменится ли она бунтом или апатией? Но этот вопрос, разумеется, не волнует ни Пескова, ни его начальство.
